Словесница Искусств

Изучая биографию Абрама Пейсаховича Мильчина, я не раз ловила себя на мысли о неотвратимости судьбы. Мог ли мечтать мальчик из бедной еврейской семьи, родившийся в белорусском городе Бобруйске и получивший начальное образование в детском доме поселка Паричи, что посвятит свою творческую жизнь Дальнему Востоку и станет признанным скульптором?

В Государственном архиве Хабаровского края находится на хранении личный фонд А. П. Мильчина: рукописные воспоминания о Великой Отечественной войне, удостоверения к медалям и ордену Отечественной войны I степени, фотографии, переписка (как личная, так и официальная), подборка публикаций о выставках и, непосредственно, о работе самого скульптора, а также эскизы и наброски, сделанные рукой мастера, и видеофильм «Портрет скульптора», снятый к 60-летию Биробиджана, в создании которого активную роль играла дочь Абрама Пейсаховича Лариса Абрамовна Мильчина.

Это имя сегодня может прочитать каждый, кто приблизится вплотную к памятнику Е. П. Хабарову, установленному на привокзальной площади Хабаровска 65 лет назад. Однако мало кто знает, какой нелегкий путь прошел автор к моменту установки известного монумента и еще более сложный после...

Встреча А. П. Мильчина с Дальним Востоком произошла в 1933 г. Отучившись в ФЗО мебельщиков и на Бобруйском рабфаке, молодой Абрам прибыл в поселок Биробиджан: «Все ехали, вот и я поехал». В молодой автономии (ЕАО образована в 1934 г.) открывались техникумы, школы, дошкольные учреждения, библиотеки и даже свой Государственный еврейский театр. Поселок расцветал и принимал все новых и новых поселенцев, многие из которых бежали от голода из недавно еще плодородных земель. Идиш был принят как официальный язык наравне с русским, поэтому открывались курсы для желающих обучаться еврейскому языку. Биробиджан строился как островок еврейской культуры, еврейского быта. Может быть, именно это и заставило Мильчина проделать неблизкий путь от Белоруссии до Дальнего Востока? Абрам поступил в педагогический техникум учителей начальных классов, и в 1935 г. стал одним из первых его выпускников.

В автобиографии Абрам Пейсахович вспоминает о первых шагах в творчестве: «рисовал и лепил еще в детском доме», «резал из дерева статуэтки» (он передал их Бобруйскому краеведческому музею). С января 1935 г. поступил на службу в молодой Еврейский театр (создан в 1934 г.) художником-исполнителем. Одновременно Мильчин работал художником-иллюстратором в редакции новой еврейской газеты «Биробиджанер штерн» («Биробиджанская звезда»), рисовал портреты, карикатуры и плакаты, гравировал на дереве, линолеуме и цинке. Кстати, редакция «Биробиджанской звезды» не забывает о своем талантливом сотруднике, и сегодня на сайте газеты можно встретить публикации о А. П. Мильчине.

В молодом, растущем поселке (статус города Биробиджан получил только 2 марта 1937 г.) работы художнику хватало, но влекло его к занятию мелкой пластикой, к созданию скульптурных композиций. Мильчин вновь возвращается к созданию статуэток из дерева.

В 1937 г. Абрам Пейсахович по направлению облисполкома ЕАО отправился на учебу в Москву. Его приняли во Всесоюзную образцовую изостудию ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов) на скульптурное отделение, которым руководила всемирно известная скульптор-монументалист Вера Игнатьевна Мухина. Уже к 1939 г. Мильчин создал ряд деревянных статуэток на бытовые темы, миниатюрные статуэтки из розового камня, из кости, учебные композиции «Разбойник Бойтре», «Свадебный певец» (группа из 18 фигур), «Ледовое побоище». Вера Игнатьевна оценила талант и трудолюбие своего ученика и в 1939 г. дала ему рекомендацию для поступления в Московский государственный институт изобразительных искусств (впоследствии институт имени В. И. Сурикова). К этому периоду относятся работы А. П. Мильчина «Демон», «Волшебная флейта», «Паганини».

Композицию «Паганини» Абрам планировал разработать как дипломный проект, но Великая Отечественная война не позволила завершить образование. Институт, в котором он учился, эвакуировали в Среднюю Азию, некоторое время студенты продолжали учебу и даже участвовали в выставках. На одной из них Мильчин представил пять работ — статуэтки из огнеупорной глины, которые получили высокую оценку руководства курса и лично скульптора, доктора искусствоведения, заслуженного деятеля искусств РСФСР и педагога Александра Терентьевича Матвеева, создавшего школу скульпторов и оказавшего большое влияние на развитие русской и советской скульптуры.

В 1942 г. Абрам Мильчин добровольцем ушел на фронт. Вчерашний студент попал в 921-й артиллерийский полк. Первое боевое крещение получил в сентябре того же года. Воевал на различных фронтах, был тяжело ранен, контужен, временно терял память, однако всегда возвращался в строй. В своих воспоминаниях Абрам Пейсахович описывает боевые будни артиллеристов. Листки из ученической тетради исписаны мелким ровным почерком с витиеватыми «т» и «к», зачеркнутыми словами, недописанными предложениями. Он как будто спешил избавиться от старого нарыва в своей памяти: после нечеловечески тяжелых боев солдаты спали в холодной воде, потому что землянки крыли плащ-палатками, а тающий снег просачивался внутрь убежища.

На посту мокрая шинель от мороза становится фанерой. Иногда такой долгожданный 75-граммовый ломтик хлеба прилипал небу и оказывался совершенно безвкусным. Бывало, что голодный и невыспавшийся солдат стоял на посту 17 часов, а потом отправлялся чистить ледяную картошку... Наконец Мильчин попал в топографический взвод, о чем пишет с явным удовольствием и гордостью. Здесь он убедился в важности и востребованности своего навыка рисовать и профессионального глазомера художника. В походном вещмешке нарисованные им панорамы, которые помогали разведчикам и грели душу автору. Это ли не счастье — оказаться наконец там, где есть применение твоим талантам, где тебя ценят?

Из воспоминаний А. П. Мильчина: «Рисунок переднего края цветными карандашами приходилось мне делать часто, в разное время, при разной погоде и в разных условиях. Старался строго соблюдать деления и ориентиры согласно их нумерации. Так и было на опушке леса на 30-метровом дереве. К дереву было приставлено дерево метров 12. А дальше лезть, пользуясь ветками. Первые дни работы на этом дереве были каторгой. Самое страшное было в том, что ступни меж ветками зажимало до ужасной боли. На следующие дни была прибита досточка разведчиками, и это облегчило стояние между ветками. В дальнейшем мешало качание веток, на которых была прикреплена стереотруба. Приходилось ловить момент совпадения ориентира. Еще одно мешающее обстоятельство был мороз. Зябли руки. Отогревать пальцы отнимало время. Этими цветными панорамами пользовались и разведчики, идущие за языком. Но случалось, что немцы подбрасывали снаряд к высокому дереву. Или снайпер щелкал. Единственный выход был спускаться с этих высот. Случалось, привязывали канат со спутником прямо в яму. Перчатки не выдерживали такого трения...».

Мало кто на войне минует госпиталь. Кроме ранений, контузий и отравлений газами в окопах, палатках, блиндажах, хозяйничали болезни — следствие голода и отсутствия средств личной гигиены. А. П. Мильчин вспоминает на страницах своего дневника: «Вскоре у меня был приступ малярии, и меня отвезли в санчасть, а оттуда — в госпиталь. По просьбе начальства госпиталя и политработников я согласился на время лечения исполнить нужные оформительские работы как художник... Рисовал плакаты, написал лозунги на всех стенах. Полно всяких плакатов на медицинские темы. Для театральной самодеятельной группы делал бутафорские маски. К юбилею сделал большой объемный плакат. Для клуба за сутки 1,5-метровый барельеф Ленина — Сталина. На юбилейном вечере мне была объявлена благодарность за самоотверженный труд...»

После госпиталя Абрам Мильчин возвратился в свой 921-й полк. Служил в топовзводе штаба полка, занимаясь не только фиксированием местности на бумаге, но и доставкой термосов с обедами на передовую под артобстрелами и авианалетами. Во время такого артобстрела солдата Мильчина серьезно ранили в ладонь левой руки. Сразу после перевязки у военфельдшера его отправили к связистам, где с командиром отделения Абрам уже «бегал по линиям связи», устраняя их повреждения.

В составе действующей армии Абрам Мильчин дошел до Данцига (польский Гданьск). Согласно сведениям из красноармейской книжки и военного билета, хранящихся в личном фонде А. П. Мильчина, в апреле 1945 г. его направили в Ленинградское артиллерийское училище, а в декабре того же года демобилизовали, и он вернулся в институт. Но доучиться Абраму, к сожалению, не позволило ни состояние здоровья, ни материальное положение. Он вернулся в Биробиджан и продолжил работу в Биробиджанском государственном еврейском театре художником и газете «Биробиджанская звезда» заведующим отделом иллюстраций, выполнял заказы от музея Биробиджана.

За 1946–1947 гг. Мильчин оформил в театре спектакль «Гришка из Острополии»: макет декорации, эскизы костюмов и грима. Выполнил в пластилине эскиз памятника еврейскому писателю Шолом-Алейхему. Времени на свободное творчество оставалось до обидного мало. Пришлось уйти из театра и из редакции, но теперь появилась возможность создавать барельефы в дереве — портреты еврейских писателей-классиков, а на краевую выставку художников Мильчин представил бюсты депутатов Верховного Совета Ш. М. Кочиной и Е. П. Халая.

В 1947 г. Хабаровское отделение Союза художников пригласило скульптора А. П. Мильчина на работу в Хабаровск. По словам Нины Лазаревны Герцвольф, жены Абрама Пейсаховича, «из Биробиджана уезжал с душевной болью и сожалением. Так ушла из творчества еврейская тема». С другой стороны, работа в Хабаровске должна была предоставить новые возможности, интересные проекты, материальную стабильность. Скульптору, уже имевшему на тот момент семью и детей, обещали жилплощадь и мастерскую. На деле все оказалось намного сложнее...

Сочетание таланта и работоспособности Мильчина давало закономерные результаты в виде побед и присуждения наград на выставках разных уровней. Уже в 1948 г. он получил первую премию Союза художников за двухметровую гипсовую статую советского воина «Последняя граната».

В 1949 г. А. П. Мильчин, имевший немалый опыт театрального художника, оформил спектакль «Сказка о храбром солдате Иване, о Вольном Ветре и о поганом Идолище» для Хабаровского театра кукол. В газете «Молодой дальневосточник» отметили, что эта сценография немало способствовала успеху спектакля.

В 1950 г. на Всесоюзной художественной выставке Мильчин представил скульптуру русского землепроходца Семена Дежнева. Искусствоведы оценили ее, как «работу зрелого, опытного скульптора». Для своих экспозиций скульптуру «Семен Дежнев» приобрели Хабаровский и Якутский художественные музеи. В целом 1950-е гг. стали самыми плодотворными и успешными в жизни скульптора: Мильчин участвовал в республиканских, межобластных и краевых выставках, где экспонировались его скульптурные произведения: бюсты дальневосточных мичуринцев-садоводов А. М. Лукашова и П. Г. Шуранова, героя Гражданской войны С. Лазо, скульптура «Ерофей Хабаров», послужившая в дальнейшем смысловой основой для монумента на привокзальной площади Хабаровска. В 1953 г. Государственная закупочная комиссия приобрела у А. П. Мильчина метровую фигуру первопроходца для экспозиции выставки советского изобразительного искусства в социалистических странах с последующей передачей в экспозицию Якутского художественного музея. В 1955 г. на краевой выставке в Хабаровске был представлен ныне знаменитый проект памятника землепроходцу Е. П. Хабарову.

Тогда же, в 1950-е, под лозунгом «Художник должен видеть жизнь!» скульпторы и художники направлялись в командировки по краю. А. П. Мильчин собирал творческий материал в порту Маго и на мысе Лазарева. Результатом этих командировок стали интересные работы на «рыбацкие» темы: рельефные портреты, статуэтки, бюсты, метровая скульптура «Рыбачка», которая в 1959 г. экспонировалась на художественной выставке, посвященной 40-летию советской власти.

Среди документов фонда А. П. Мильчина хранятся его письма 1960–70-х гг., адресованные Маринкину И. И. в Хабаровский краевой комитет КПСС, трудовой комиссии Хабаровских художественных мастерских и председателю правления Союза художников РСФСР. Они полны обиды и горечи: от недоплаченных (официально присужденных) премий до разграбления мастерской, отмены практически готовых заказов и даже исключения из Хабаровского Союза художников... Отправлены ли были эти письма или это лишь способ выплеснуть накопившийся протест? Подтверждений той или иной версии в документах архивного фонда скульптора и фонда Союза художников нет. Однако есть факт, против которого не поспоришь, он касается памятника вождю мирового пролетариата В. И. Ленину на площади в Хабаровске. В 1959 г. по рекомендации скульптора, академика АХ СССР М. Г. Манизера главное управление изобразительных искусств Министерства культуры РСФСР заключило договор с А. П. Мильчиным на создание проекта памятника вождю для центральной площади Хабаровска. Над ним Абрам Пейсахович работал совместно с московским архитектором В. В. Богдановым. Проект утвердил высший экспертно-художественный совет Министерства культуры РСФСР, но в Хабаровске проект Мильчина — Богданова не осуществили. Это произведение украшало площадь Ленина (ныне площадь Дружбы) в Биробиджане с 1957 г. В 1978 г. на его месте установили бронзовый монумент В. И. Ленину работы Л. Е. Кербеля, а бетонный памятник работы Мильчина передали в районный центр Смидович.

Несмотря на противоречивые отношения с соратниками по цеху, А. П. Мильчин успешно выполнял заказы и творческие работы: бюст-памятник удэгейскому писателю Джанси Кимонко в районе им. Лазо (1966), бюст В. К. Блюхера на Волочаевской сопке (1969), бюст Зои Космодемьянской в Уссурийске (1971), обелиск павшим в 1941–1945 гг. воинам в п. Найхин (1972), надгробие профессору медицины С. К. Нечепаеву в Хабаровске. В 1967 году в прессе А. П. Мильчина уже называют «старейшим дальневосточным скульптором».

Абрам Пейсахович создал целый ряд подготовительных работ к памятникам, среди которых эскиз для памятников В. К. Блюхеру, А. П. Гайдару, макет статуи «Подвиг» («Бросок на дзот»). Творчеству этого мастера принадлежит памятник-надгробие еврейскому поэту Б. И. Миллеру (Б. С. Мейлеру), с которым скульптора связывали дружеские отношения.

Изучая фотографии из фонда личного происхождения Абрама Пейсаховича, я обратила внимание, что на групповых снимках Мильчина сразу не найти — худой, небольшого роста, он скромно держится где-то в 4–5-м ряду. Зато какая мощь идет от снимков, на которых скульптор запечатлен за работой! Как любой увлеченный человек, он прекрасен в момент творческого вдохновения. На торжественном открытии памятника Е. П. Хабарову 29 мая 1958 г. кто-то из фотографов сделал неожиданно трогательный портрет скульптора на фоне цветов, людей и памятника — уже не его детища, а городского символа. Лицо творца озарено светлой грустью: он счастлив, одновременно сознавая, что закончился важный этап в жизни, надо идти дальше и начинать что-то новое...

Документы и фотографии на хранение в Государственный архив Хабаровского края передала вдова Абрама Пейсаховича Нина Лазаревна Герцвольф в 1996 г. На некоторых документах ее рукой сделаны примечания, из которых понятно, с каким участием и любовью она относилась к мужу — талантливому скульптору.

Лариса ПРОСОЛОВИЧ