Мастера Земли Дерсу

Ремесло – вещь хрупкая. Передаваясь от поколения к поколению на уровне генетической памяти, оно образует ядро духовной культуры народа. В руках его главного хранителя – мастера – гораздо больше, чем просто навыки работы с берестой, деревом или рыбьей кожей. В своем произведении мастер соединяет историю, философию, духовные ценности предков.

Как все живое, ремесло нуждается в поддержке. Стоит даже на короткое время оказаться в полосе забвения, как утрачивается его неповторимый этнический облик. Достаточно серьезный стимул для национальных мастеров Приамурья – ежегодный конкурс «Ремесла Земли Дерсу», учрежденный в 2004 году губернатором Хабаровского края. Помимо главной награды – звания «Лучший мастер народного художественного промысла и декоративно-прикладного искусства коренных малочисленных народов Севера Хабаровского края», есть и другие номинации – «За продолжение национальных традиций в авторском творчестве», «За творческое использование народных традиций в современных видах искусства», «За творческий дебют в декоративно-прикладном искусстве коренных малочисленных народов Севера».

За пять прошедших лет победителями конкурса «Ремесла Земли Дерсу» стали многие талантливые люди, которые работают как в традиционном направлении, так и в современном: резчик по дереву Иван Росугбу (Ульчский район, село Булава), художник Николай Дявгода (Ульчский район, село Богороское), вышивальщица Любовь Самар (Солнечный район, село Кондон), мастер по обработке рыбьей кожи Любовь Варшавская (поселок Ванино), художники Дмитрий Оненко (Нанайский район, село Найхин) и Наталья Дигор (Солнечный район, село Кондон) и др. Лучшими мастерами 2008 года признаны Раиса Баранова (Хабаровск) и Елена Киле (Сикачи-Алян).

Конкурс «Ремесла Земли Дерсу» – лишь одна из граней того лучшего, что создавалось и создается сегодня мастерами многоликого и яркого Приамурья, где живут представители восьми этносов. Есть имена, которые прочно вошли в информационную среду, стали знаковыми, определяющими. А кто-то становится в полном смысле открытием, и такие встречи дорогого стоят.

Екатерина Алексеевна СеменоваНегидальский трилистник

Орнамент на традиционной одежде, коврах, декоративных панно, сумочках и сувенирных изделиях негидальцев не спутаешь ни с каким другим. Его главный элемент – трилистник – символ самого малочисленного этноса из восьми проживающих в Хабаровском крае. Негидальские мастерицы из села Владимировка соединяют разноцветные лепестки с «живописными» сюжетами на своих изделиях, где изображают реки, лесные тропинки, растительный и животный мир и «включают» тем самым их защитную функцию. Потому что вахту трехлистную, а в народе просто трехлистку, негидальцы ценят по-настоящему. Считается, что эта травка способна исцелить от самых тяжелых недугов (местные жители утверждают, что даже от туберкулеза), и заготавливают ее на все случаи жизни. Не пренебрегает трилистником и особо почитаемый негидальцами лось. Потому и живет долго.

Родоначальницей орнамента-трилистника считают негидалку Татьяну Ивановну Николаеву. Она была «особой бабушкой» (так говорят во Владимировке), тонко чувствующей материал, цвет, форму. Из заячьих ушек и лобиков (можно себе представить, сколь малы эти отдельные детали и как велико терпение мастерицы) могла сшить роскошный белоснежный ковер, а благодаря черным вставкам-«глазам» превращала его в огромного зайца. Не случайно талант этой женщины приковывал внимание искусствоведов, в том числе Клавдии Павловны Белобородовой, сделавшей многое для того, чтобы о мастерах Приамурья узнали не только в нашей стране, но и в мире. Произведения Татьяны Ивановны Николаевой можно встретить в музейных коллекциях, они считаются одними из лучших образцов негидальского декоративно-прикладного искусства. Эта женщина прожила долгую жизнь (родилась в конце XIX века, умерла в 1969 году), оставив после себя множество учеников. В деревне только у нее была швейная машинка «Зингер», и все мастерицы приходили к ней в дом. Шили халаты и тапочки, присматривались к движениям рук своей наставницы. И всегда поражались их ловкости, когда она без примерок и предварительных набросков кроила, резала узоры на бересте, наносила орнамент на ткань или ровдугу. А потом пили чай из блюдец, сидя за низкими столиками.

«Особая бабушка» обладала и другими талантами. По словам ее внучки Александры Егоровны Охлопковой, Татьяна Ивановна могла исцелять. В ее домашней «аптечке» были связки деревянных фигурок сэвэнов, с помощью которых она и врачевала. Бабушка знала множество сказочных историй и преданий. Например, о том, как появились негидальцы. Когда-то в незапамятные времена от кочевников-эвенков отделилась небольшая группа людей. Они поселились у реки, перестали уходить за оленьим стадом, занялись охотой и рыбалкой и назвали себя негидальцами (от слова «негидал» – «береговой). Татьяна Ивановна почти всю свою жизнь провела на берегах Амгуни. Теперь она тоже легенда этих мест.
Еще одна «особая бабушка» Владимировки – Анна Порфирьевна Надеина. В свои девяносто два года она продолжает оставаться заядлым рыбаком и потрясающей мастерицей. Благодаря стараниям все той же Клавдии Павловны Белобородовой Анна Надеина стала членом Союз художников РСФСР, а ее работы экспонировались не только на Дальнем Востоке, но и в Москве, Дагестане, Чехословакии, Японии, Финляндии. В 2007 году негидалка Анна Надеина стала лауреатом конкурса «Ремесла Земли Дерсу» и обладателем Гран-при фестиваля-эстафеты «Бубен дружбы».

По существующим меркам ремеслом Анна Порфирьевна занялась достаточно поздно – после замужества. Обычно девочек с самого раннего детства учили премудростям северного искусства, но Анна Порфирьевна в шесть лет осталась без матери. Это случилось во время эпидемии кори, которая обрушилась на Приамурье в 1922 году. Наверстывать упущенное пришлось уже в семье мужа. Анна Порфирьевна рассказывала дочерям о своем первом «экзамене», когда ей поручили выделать шкуру лося и предупредили: «Сумеешь сделать ее мягкой, как шелк, станешь великой мастерицей, а если кожа останется жесткой, как дерево, ничего из тебя не выйдет!» Она так боялась критики строгих старушек, что мяла и мяла кожу не жалея рук, сил. А те, увидев готовый результат, не смогли скрыть удивления и радости: никто еще на их памяти не выделывал ровдугу до состояния шелка, а эта молодая женщина смогла. Анна Порфирьевна и дочерей своих потом учила: пока кожа на руках не высохнет, работу бросать нельзя.

Дочери – Дарья Ивановна Надеина и Любовь Ивановна Охлопкова – прошли прекрасную школу и со временем стали замечательными мастерицами. Вещи, которые они создают, действительно уникальны. К примеру, красивый и сложнейший по технике исполнения ковер из утиных голов работы Любови Ивановны Охлопковой. Произведения Дарьи Ивановны Надеиной, которые она представила на Первом Дальневосточном международном фестивале художественных ремесел «Живая нить времен» признаны лучшими, а сама она удостоена Гран-при.

Это уже почти утраченное ремесло – ковры-кумаланы из птичьего оперения. Один такой кумалан есть в Гродековском музее. Автор – Александра Николаевна Казарова, старейшая жительница села, член профессионального Союза художников. Когда-то ее муж Александр Павлович Казаров, с которым она встретилась сразу после войны, был первым учителем Владимировки, а в их доме располагалась первая школа. Это уже потом произведения Александры Николаевны вызывали восхищение на российских и международных выставках, а в послевоенные годы она, как и многие ее землячки, шила тапочки, чтобы на вырученную копейку купить детям немного хлеба и сахара.

Екатерина Алексеевна Семенова соединяет в своем творчестве нити художественной традиции двух северных этносов – эвенков и негидальцев, в совершенстве владеет техникой выделки шкур сохатого, делает нитки из сухожилий оленя, вышивает бисером, цветными нитками, у нее немало почетных наград, а изделия хранятся в музейных и частных собраниях. Когда-то главным учителем Екатерины Алексеевны стала «особая бабушка» Мария Кузьминична Охлопкова, член Союза художников РСФСР. Сегодня, будучи признанным мастером, она уже сама наставник для молодого поколения Владимировки.

Александра Николаевна Казарова. Ее ковер из утиных голов теперь раритетМир сквозь олений хвостик

Вертолеты в Арку летают редко. Чтобы попасть на фестиваль «Живая нить времен», эвенским мастерицам пришлось добираться до Охотска на лодках по реке Охота, а она, говорят, своенравна, потом – самолетом до Хабаровска. И все же трудный путь того стоил: в большом мозаичном полотне северных ремесел ярко и достойно высветилось искусство эвенов.

Мир эвена, мир оленя... Для оленных людей это единое целое. Сохранив в тяжелые перестроечные годы свои стада, представители этого северного этноса уберегли от разрушения невидимое защитное поле, благодаря которому не сломался их традиционный образ жизни.

Когда-то в эвенских семьях новорожденному давали посмотреть на мир сквозь олений хвостик, и в его сознании запечатлевался определяющий для кочевого народа образ. Во время сложных переходов от одного пастбища к другому оленю поручали роль няньки, и он бережно нес люльку с младенцем. Подрастая, дети получали свои первые подарки: маут (приспособление для ловли оленей) – мальчику, корзинка с нитками и иголками – девочке. С этого и начинались уроки ремесла.

В отличие от других приамурских народов ремесло для эвенов – жизненная необходимость. Потому что в тайге и тундре без теплой одежды и удобной обуви не обойтись, а самый лучший и проверенный временем материал – шкура оленя. В дело идет все. Из четырех камусов (шкуры с ног оленя) выходит пара детских торбазов, из ровдуги – тапочки, рукавицы, перчатки, сумочки. Оленья мордочка превращается в небольшой и очень теплый коврик «мят», на котором так удобно сидеть в юрте. Правда, чумы теперь покрывают не оленьими шкурами, а более дешевым брезентом, но охотники по-прежнему заказывают мастерицам унты, торбаза, рукавицы. Помимо чисто утилитарных вещей эвенские женщины шьют удивительные по красоте ковры. Работа эта трудоемкая, долгая: нужно подбирать мех по цвету, длине ворса, и на это уходит не один год. Времени, умения и тонкого вкуса требует и халат из ровдуги «наймука». Его украшают бисером, вышивкой и одевают в самых торжественных случаях. Пожилые люди предпочитают держать наймука в специальных сундуках с ритуальными вещами, которые пригодятся для проводов в потусторонний мир.

Талант границ не имеет и расстояния ему не помеха. Потому в копилке самых известных в Приамурье имен – Любовь Иннокентьевна Сергучева, член Союза художников СССР, ярко заявившая о себе в разные годы на всероссийских и краевых выставках декоративно-прикладного искусства, Матрена Константиновна Осенина, талантливый мастер и наставник, участница выставок, организованных центром «Ремесла Земли Дерсу», Анастасия Сафроновна Данилова, которая владеет всеми тонкостями обработки кожи и меха и даже сегодня, несмотря на плохое зрение, продолжает выделывать оленьи шкуры, превращая их в мягкий бархатистый материал. И как-то незаметно, естественно переходит ремесло от одного поколения к другому. Сегодня наряду с прекрасными изделиями старых мастеров традиции эвенского искусства продолжаются в работах Елизаветы Егоровны Громовой, Любови Николаевны Константиновой, Марины Семеновны Громовой, Анфисы Алексеевны Безносовой и других молодых женщин.

Выделка оленьей шкуры – процесс трудоемкий, с множеством технологических особенностей и секретов. Как, впрочем, и изготовление ниток из сухожилий оленя, от которых напрямую зависит качество будущего изделия. Именно поэтому хорошая мастерица предпочитает делать их сама.

На фестивале «Живая нить времен» Елизавета Егоровна Громова давала мастер-класс. И пока она ловко скручивала волокна сухожилий в тонкую и очень прочную нить, рассказывала, что вынуждена жить в Охотске, потому что дети еще маленькие, но все время скучает по тайге. Там, на дальних оленеводческих базах ее родители, братья, сестры. И как только случается оказия, а проще говоря, вертолет, Елизавета Егоровна летит к ним. Потому что только там жизнь, наполненная главным смыслом.

Зинаида Николаевна БельдыДревние мифы на спинке халата

Детство Зинаиды Николаевны Бельды прошло в небольшом стойбище Муху в Нанайском районе. В ее семье был установлен обязательный ритуал – сказка на ночь. Мама знала их великое множество, но очень часто по заказу младшего брата Зинаиды Николаевны рассказывала о коварной железной птице и храбром Мэргэне. Прошло много лет, Зинаида Николаевна стала талантливым педагогом, известной мастерицей, членом Союза художников России, и сюжет о птице со стальными и острыми, как мечи, перьями ожил на свадебном нанайском халате. Этот халат, выполненный по всем старинным канонам, можно «читать»: помимо захватывающей истории о схватке мифической птицы и нанайского охотника Зинаида Бельды вышила на нем сказку о том, как нанайские роды Актанко, Бельды, Гейкер и Пассар произошли от тигра. Она изобразила Древо жизни этих родов, шаманские зеркала, тотемных животных, жизнь земную и скрытые потусторонние миры.

Традиционная одежда народа нани, мужская и женская, праздничная и повседневная – это то, чем занимается Зинаида Николаевна Бельды немногим более десяти лет. Как и многие нанайские девочки, в детстве она прошла хорошую школу ремесла, но так сложилось, что практически всю жизнь занималась исключительно «русским» рукоделием – вышивкой, вязанием крючком. Лишь когда возрождение традиционной культуры народов Амура стало значимым для государства, а главное, для самих народов, руки вспомнили уроки вырезания орнамента и вышивки, память подсказала мамины сказки.

В своем творчестве Зинаида Николаевна Бельды стремится максимально сохранить древние каноны в орнаментах, в подборе тканей, фурнитуры, в технологии шитья. В 2008 году в выставочном зале Краевого научно-образовательного творческого объединения культуры была организована ее персональная выставка «Узоров дивный водопад», где мастер представила комплект одежды нанайской невесты. Нательный халат «покто» – скромный, чаще в голубых тонах, едва украшенный тонким орнаментом. Под ним – передник «лэлу», выполняющий оберегающую функцию. Далее, в зависимости от достатка невесты, на халат «покто» надевались другие халаты, богато украшенные вышивкой, бусинами и медными монетами. А венец всего – «босома амири» – главный свадебный халат с вышитыми на его спинке защитными «чешуйками» и Древом жизни.

За последние годы Зинаида Николаевна создала большую коллекцию традиционной нанайской одежды, и вся она предельно точна в этнографическом смысле. Ее работы участвовали в выставках, проводимых краеведческими музеями Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, сел Нанайского и Ульчского районов. Экспонировались они и на международных выставках в Москве, Китае, во Франции.

Зинаида Николаевна говорит о том, что главная миссия мастера – сохранить древние каноны искусства и передать их будущему поколению. И все, что она делает в последние годы, подчинено именно этому. Для Зинаиды Бельды очень показательна история Ёнго Оненко, считавшейся лучшей мастерицей стойбища Муху. Она делала потрясающие по красоте вещи, которые в середине прошлого века экспонировали во многих странах мира. Когда Ёнго умерла, вслед за ней в потусторонний мир отправились ее изделия – халаты, воротники, ноговицы, шапки. Таким был незыблемый обычай народа нани. Вот почему старинный халат, доставшийся Зинаиде Николаевне от мамы, Марии Ивановны Оненко, она решила подарить музею. Чтобы молодые нанайцы видели, какими талантливыми были их предки, чтобы не теряли способность прочитывать в северных узорах мифы и сказки.

Елена СОЛНЦЕВА