Словесница Искусств

Мир всё более приходит к пониманию, что наследие — это не только источник ностальгического воспоминания о прошлом, не только возможность эстетического наслаждения произведениями искусства. На рубеже веков формируется новое представление о наследии как одном из важнейших факторов развития современной культуры, выживания народа, его адаптации к условиям быстро меняющейся окружающей среды.

Ещё недавно, когда говорили о наследии, то имели в виду прежде всего материальные памятники истории и культуры — архитектурные сооружения, предметы археологии, этнографические объекты. Вне поля зрения специалистов оставались многие культурные ценности, и прежде всего — исторические технологии, издавна сложившиеся стереотипы поведения, отношение к окружающей среде, традиционные системы ценностей и т. п. До сих пор кое-где сохраняются старые взгляды на национальную культуру, когда ученые или чиновники (за редким исключением) — будучи сами представителями иной культуры — определяют ценность наследия того или иного народа, диктуют место и формы его сохранения, возможности его адаптации к современному образу жизни. Такой подход явно ущербен.

Традиционная культура коренных народов Севера: прошлое и настоящее

Сегодня уже многие осознали необходимость изменения взгляда на национальное культурное наследие и предпринимают усилия для сохранения и возрождения традиционной культуры с учетом современных реалий.

Предки современных коренных малочисленных народов Севера проживали на территории Хабаровского края с глубокой древности. В предметах материальной и духовной культуры, социальной организации и мифологии, в искусстве и религии коренных жителей Дальнего Востока ранние европейские путешественники и современные ученые отмечали поразительное сочетание сложности и утонченности. Многие элементы культурного наследия нашли отражение в области искусства, музыки, декоративно-прикладного творчества, танцев.

С изменением социально-экономической ситуации изменилась технология традиционных промыслов. К сожалению, приходится констатировать, что многое из традиционного наследия предков современных народов Севера утрачено.

Изменился взгляд на традиционное искусство и декоративно-прикладное творчество коренных народов Севера. Например, сакральный смысл содержания многих орнаментов утерян, но художники и мастера создают новые произведения искусства, основанные на подсознательном в мировоззрении предков и реальном отношении к современным образам, творят произведения, отражающие традиционный и собственный взгляд на окружающий мир. Содержание, особенности стиля, технические приемы позволяют без труда определить изделия нанайцев, негидальцев, ульчей, удэгейцев и др., истоки изумительной красоты и совершенства которых восходят к периоду зари человечества.

По мнению доктора исторических наук Н. В. Кочешкова, к которому присоединяется и автор, на территории Дальнего Востока России едва ли можно указать район, более богатый и насыщенный памятниками художественной культуры, чем Приамурье и Приморье. Эта особенность бросалась в глаза всем исследователям, имевшим возможность побывать, а тем более жить среди нанайцев, нивхов, негидальцев, орочей, удэгейцев, ульчей, эвенов, эвенков.

Древнее искусство коренных народов Амура насквозь пронизано духом орнаментализма. Всё подчинено в нём плавной игре линий и прежде всего бесконечно развёртывающейся спирали, которая служит не только составной частью, но и формообразующим элементом. Существование мощного и экспрессивного искусства и орнаментики амурских племен волновало и волнует многих ученых.

Первопричиной автохтонного феномена амурского искусства является оседлый образ жизни, обусловленный рыболовным хозяйством. Экономическая стабильность существования, прочные устои оседлого проживания создавали человека, отражающего в своем сознании духовные ценности, передаваемые по наследству. Продукты этого сознания и духовного багажа, выразившиеся в искусстве, значительно отличаются от динамического искусства бродячих охотников других регионов, что подтверждается археологическими данными.

В ХIХ в. в орнаменте нанайцев преобладали простая спираль и изгибающиеся линии, одноосная симметрия и яркая тональность. Широкое распространение в вышивке и украшении изделий из бересты получил довольно крупный криволинейный орнамент, состоящий из разного рода спиралей и завитков, а также розеток, включающих стилизованные изображения птиц, бабочек, рыб, пресмыкающихся. В колорите одежды, обуви, ковров нанайцев преобладали теплые, хорошо подобранные тона, создающие радостную цветовую гамму.

Нанайская скульптура в XVIII — XIX вв. была связана с религиозными ритуалами и изготавливалась только мужчинами. Под руководством шаманов при помощи топора и ножа они создавали деревянные ритуальные изваяния — сэвэны, которые, по представлениям нанайцев, являлись вместилищами духов — покровителей, помощников шаманов. Некоторые сэвэны носили одежду, сшитую из рыбьей кожи, меха, позже из ткани.

Большое внимание украшению бытовых и ритуальных изделий уделяли нивхи. Деревянная скульптура культового характера украшалась головой медведя, иногда его фигурой или изображениями морских животных, человека, птиц. Женщины орнаментировали одежду, обувь, головные уборы, рукавицы, постельные принадлежности, берестяную и деревянную посуду, а мужчины — жилые и хозяйственные постройки, лодки, нарты, деревянную ритуальную посуду, ножи, колыбели, надгробные домики, костяные игольники. Их орнамент отличался крупными размерами, яркими красками, сложными формами. Ленточный и криволинейный виды орнамента изобиловали различными спиралями и переплетающимися линиями, образующими оригинальные композиции, в которые нередко вплетались стилизованные изображения рыб, птиц, диких зверей.

Мозаика и аппликация из меха и кожи были широко представлены в искусстве эвенков и эвенов. Мужчины украшали орнаментом костяные и деревянные части оленьей упряжи, орудия охоты, трубки, оружие, шаманские бубны. Женщины занимались шитьем одежды и обуви, изготовлением берестяных коробок, футляров для трубок, кисетов, кожаной упряжи и других предметов быта и их украшением. Вышивали свои изделия цветным бисером и оленьим ворсом, вкладывая в их создание много таланта и вкуса.

Орнамент в вышивке и аппликации из меха был преимущественно геометрическим, сочетающим ритмические ряды («арочки», кружки, эллипсы, зигзаги, четырехконечные розетки). Зооморфные мотивы встречались только на предметах шаманского культа — на ковриках, футлярах для бубнов и на скульптурных произведениях малых форм. Этнические традиции развивались в тесном взаимодействии с искусством соседних и дальних народов. Например, в орнаментике эвенков можно найти элементы орнамента якутов, бурятов, народов Амура, чукчей, эскимосов, коряков, ительменов. У русских они научились использовать неизвестные им ранее фарфоровый бисер, цветные нитки, олово, медь. В орнаменте эвенов отразились их тесные историко-культурные связи с другими народами. Подобно юкагирам, эвенкийские женщины для украшения своей одежды, нагрудников и головных уборов широко пользовались серебряными и посеребренными железными пластинками круглой формы. Парные спирали и лирообразные фигуры эвенкского орнамента роднят его с якутской орнаментировкой степняков-кочевников тюрко-монгольского происхождения. Амгуно-удские эвенки широко использовали в своем искусстве мотивы характерного для нанайцев криволинейного орнамента.

Своеобразное искусство негидальцев, живущих по берегам рек Нимилен и Амгунь, восхищало многих исследователей. А. Ф. Миддендорфа восхитило творчество этноса, тонкий художественный вкус и удачность исполнения симметричных узоров при помощи небольшого ножа. Поразили его также кисеты из выделанной тюленьей шкуры, футляры для ножей, сделанные из хвоста рыбы, и изделия из бересты.

Этническое своеобразие декоративного искусства негидальцев заключалось в умении женщин вышивать блестящими белыми нитками, приготовленными из внутренней кожи главной артерии северных оленей и лосей. Кайма к изделиям из кожи (к футлярам для хранения огнива и трубки, к кошелькам и сумочкам) подбиралась очень удачно из самых нежных перьев красивых птиц, разнообразные чучела которых умели делать негидальские охотники.

Жилище, одежда, обувь, предметы обихода ульчей также были богато украшены орнаментом, по технике исполнения и формам похожим на нивхский. Нары в доме были покрыты циновками, на которых лежали длинные подушки призматической формы. В интерьере старинных ульчских зимников, описанных известным исследователем С. В. Ивановым, орнаментальные деревянные столбы занимали ведущее место, образовывали каркас жилища и украшались спиралевидными узорами.

В ХVII — первой половине ХIХ вв. существовавшее на Амуре самобытное искусство, реалистичное в своей основе, несло в себе богатые этнические традиции, отражавшие интересы, устремления и творческую фантазию охотников и рыбаков. Значительный вклад в искусство народов Амура внесли их соседи — эвенки. Так, наряду с переработанными старыми формами и сюжетами более позднего происхождения в искусстве нанайцев, ульчей, ороков, орочей и удэгейцев можно увидеть типичную для эвенков трактовку и характеристику животных. Таковы у нанайцев, как и у эвенков, берестяные или бумажные детские игрушки в виде силуэтов животных и человека. Кроме того, у них бытовали амулеты от болезней, вырезанные из рыбьей кожи и изображающие всадников, птиц, пресмыкающихся.

Характерный для эвенков берестяной трафарет проник и в искусство других народов юга Дальнего Востока. Роль его была двоякой. В одних случаях он употреблялся в качестве шаблона и после использования выбрасывался, в других — наклеивался на кожу или материю и зашивался цветными нитками в технике глади.

Наиболее ярко элементы древнего эвенкийского искусства выступали в резьбе по дереву. На столбах и балках некоторых нанайских домов конца ХIХ — начала ХХ вв. можно было видеть отдельные плоскорельефные фигуры животных; иногда они составляли несложную композицию. Таковы, например, фигуры кабана, оленя, сцены погони собаки за кабаном или зайцем, охоты на медведя и т. д. У удэгейцев и орочей реалистические изображения животных встречались на принадлежностях шаманского облачения, на берестяных коробках для хранения шаманских атрибутов, среди охотничьих магических фигурок из бересты и в детских игрушках.

Влияние русской культуры со второй половины ХIХ в. нашло отражение в том, что старинные зимние дома без настила и потолка уступали место рубленым домам, менялось и внутреннее убранство жилища. Большие изменения произошли в одежде. В результате этнические традиции в искусстве, оставаясь в своей основе самобытными, начали приобретать новые черты. Так, некоторые нанайцы стали носить вышитые рубашки русского и украинского покроя. На традиционных женских халатах можно нередко увидеть кайму из русской кружевной тесьмы и т. п.

Ульчи также охотно заимствовали русскую одежду. В начале ХХ в. некоторые мужчины носили сапоги, вышитые рубашки-косоворотки, картузы, украшенные орнаментом. Женщины были более консервативны и продолжали носить традиционные левополые халаты. Лишь некоторые из них приобретали легкие головные платки и кожаные сапоги.

В домашнем производстве нивхов стали появляться различные плотничьи и столярные инструменты, широкое распространение получили срубные дома, русские ткани, нитки, одежда.

Современные национальные художники получили высшее и среднее профессиональное образование в учебных заведениях Санкт-Петербурга, Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, которое отразилось в их изобразительном творчестве. Признанными мастерами живописи стали А. Бельды, А. Дятала, А. Гейкер, С. Гурка, С. Надеин. У них и у мастеров декоративно-прикладного творчества (Е. А. Киле, И. И. Дункай, Н. У, И. Росугбу, Л. Надеина, Л. У. Пассар, Л. Г. Бельды, В. Л. Самар, Ю. Д. Самар, Л. Ф. Самар, А. Донкан, М. Кялунзига, Н. Д. Дуван и многие другие) появился дар, который помог им создать такие произведения, сохранить в своем творчестве этнические традиции, проявившиеся в исключительной зрительной памяти, наблюдательности, способности художника охватить наиболее характерное и передать его в развитом чувстве цвета, в определенном ритме, поэтическом восприятии мира.

Появление и развитие новых материалов, тканей, нитей, технологий обработки материалов привело к изменению традиционных технологий, расположения орнамента на изделиях. Например, как и прежде, нанайские мастерицы, украшая вещи аппликацией, используют швы, соединяющие детали, скроенные по дуге. Они не только прочны, но и красивы. Для прикрепления деталей орнамента в традиционной аппликации из рыбьей кожи использовали мелкие скользящие стежки. Рыбья кожа позволяла, не лохматясь и не растягиваясь, вырезать орнамент в виде узкой полоски, образующей разнообразные завитки. С конца ХIХ — начала ХХ вв. мастерицы всё чаще стали использовать для аппликаций ткань, которая требовала широкой линии. При этом стал использоваться двойной тамбурный шов, который кроме чисто технической, крепежной функции приобрел и декоративное значение.

Трансформация произошла и с семантикой орнамента, перешедшего при копировании с ритуальных (свадебных) вещей на праздничные, повседневные. Если на ритуальных вещах орнамент носил характер оберега, то на бытовых он все более приобретает декоративную функцию. Благодаря бережному отношению к эстетическим традициям, орнамент не меняется коренным образом, он продолжает нести прежние функции, связывающие человека с его родословной, корнями, народом.

Язык, орнамент, песня являются важнейшими элементами национальной культуры.

Различие между искусством Запада и Востока уходит в самую глубину художественного творчества — в мироощущение художника. Корни этих отличий надо искать в экономике и образе жизни, идеологии, традициях, унаследованных от предшественников. Академик А. П. Окладников замечал, однако, что в специфических местных формах отразились на Дальнем Востоке те же основные закономерности эволюции художественного стиля и мышления, которые выявлены на Западе.

Основы мировоззрения, системы верований, складывающихся тысячелетиями, остаются в памяти народа и по сей день, но постепенно уходят их носители. Много проблем остается также в семантике изображений, и, возможно, эти загадки откроются при попытках их математического анализа и компьютерной обработки.

В материале использованы фотографии экспонатов, любезно предоставленные Дальневосточным художественным музеем и Хабаровским краевым краеведческим музеем.

Современное социально-экономическое положение коренных малочисленных народов Севера

В настоящее время в Хабаровском крае живут представители более 30 национальностей. Для восьми из них край является территорией исконного проживания и природопользования. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г., численность коренных народов в крае составляла 23,5 тыс. человек — 1,3% всего населения.

За годы советской власти к традиционным отраслям хозяйствования — рыболовству, охоте, оленеводству — добавились народные художественные промыслы, промышленность, лесозаготовки и др. Были подготовлены кадры интеллигенции: ученые, врачи, учителя, деятели культуры и искусства (художники, писатели, профессиональные артисты) и др.

Политика ускоренного промышленного освоения районов Севера и интенсивного включения коренных народов в единую общехозяйственную систему страны отрицательно повлияла на здоровье, демографические процессы и воспроизводство коренного населения, привела к утрате многих элементов их традиционной культуры, обострению социальных проблем.

Изменился статус малочисленных народов Севера в России и за рубежом, закрепленный в законодательном порядке в правовых актах и документах. Он складывается из системы прав и гарантий; лица, принадлежащие к указанным народам, обладают тем же объемом прав и гарантий, что и иные граждане России. Специфика положения этносов требует установления дополнительных прав, создающих предпосылки для их физического равенства с другими нациями и народами; защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни малочисленных народов Севера — предмет совместного ведения федеральных органов государственной власти и органов государственной власти республик, краев, областей и автономных округов, что, в свою очередь, обусловливает двухуровневое — федеральное и региональное — регулирование рассматриваемых отношений; новые политические и социально-экономические реальности (обретение Россией статуса суверенного государства, переход к рыночным отношениям, политический плюрализм, открытость общества и ориентация на общечеловеческие ценности и др.), а также установление статьи 69 Конституции Российской Федерации о том, что «Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации», диктуют иные, чем прежде, подходы к решению проблем малочисленных народов.

Существенные недостатки имеются в деле подготовки национальных кадров. Дети северян, живущие в интернатах, ничего не знают сегодня о родном искусстве, уроки труда там проходят в полном отрыве от жизни, а уроки рисования доверены неподготовленным людям. Закрылись отделения народов Севера в Хабаровском государственном медицинском университете, педагогическом университете, училищах. Никто не готовит юристов, экономистов, бухгалтеров, специалистов по рыбодобыче, деревообработке, водителей, механиков, программистов, техников и пр. специалистов из числа КМНС. Это приводит к тому, что резко тормозится развитие национальной культуры и искусства.

Сегодня необходимо добиться того, чтобы все без исключения народы Дальнего Востока были приобщены к бесценным сокровищам национального художественного творчества. Прежде всего — это забота как местных, так и центральных органов власти, работников музеев, библиотек, ученых, искусствоведов, а также самих носителей культуры.

Осознание важности сохранения исчезающих культур аборигенов, страдающих от экспансии западной культуры, побудило ООН объявить в 1993 г. Международный год коренных народов мира, а в 1994 г. — Международное десятилетие коренных народов мира. В этой связи изучение традиционной и современной культуры коренных народов Дальнего Востока России приобретает не только научное, но и, главное, высокое гуманистическое звучание. Ибо исследование самобытных и неповторимых культур аборигенов Севера Дальнего Востока как составной части общечеловеческой культуры связано с магистральными этико-нравственными проблемами современности — сохранением этнического разнообразия мира, его возрождением и дальнейшим развитием.

О творческом развитии лучших традиций следует заботиться так же бережно, как о природной среде, которую, как и народное искусство, мы обязаны передать нашим потомкам. Сберечь традиции — это вовсе не значит вырвать их из естественного развития. Механически скопировать, законсервировать. Главное в этом процессе — проблема наследования мастерства от поколения к поколению. Лучшие этнические традиции должны быть поняты и близки не единицам, а всему народу, ибо основным законом развития народного искусства всегда были и будут традиции и коллективность.

В последние годы разработаны и приняты к исполнению законы, федеральные и региональные целевые программы, которые в обозримом будущем должны привести к существенному улучшению положения этих народов, в том числе и в Хабаровском крае. Активную роль в позитивных процессах преобразования, безусловно, необходимо сыграть самим носителям древних культур, привносящим в традиции свои взгляды на мир, свою этнопсихологию, направленные на сохранение мировоззрения, целостности национальной культуры, при необходимости отстаивая свои права, декларированные на международном, государственном и региональном уровнях.

Ольга БЕЛЬДЫ,
кандидат культурологии