Песнь воды

Когда поднимаешься на шестах по реке, длинную удэгейскую лодку трудно толкать вперед, особенно там, где глубокая вода. Мы свернули в протоку.

Протока узкая. Над ней — зеленый полумрак от глухо сомкнувшихся вверху деревьев. С берега на берег протянулись ветки, перепутались. Иногда мы задеваем о них шестами и нечаянно сбиваем на воду листья. Цветет сирень, белая лесная сирень. Для кого? Кто ее видит тут? По этой протоке люди еще не ходили ни разу, иначе нам не пришлось бы расчищать себе дорогу, перерубать топором живые шлагбаумы, вскинутые слепою силой природы.

Мои спутники — удэгейцы Саламага и Зинцай — утомились, но к берегу приставать не хотят. От шеста уже ноют плечи. С каждым новым взмахом становится все труднее удерживаться на ногах. Сильные струи с шипением расступаются перед нашей длинной, как индейская пирога, лодкой. Стучат о камни шесты:

— Раз и два... Раз и два!

Над протокой низко склоняются белые, обрызганные водой цветы. Какая-то птица в ярко-желтом оперении перелетела с ветки на ветку. Должно быть, иволга. Почему же она промолчала, не свистнула, не обрадовала нас своим пением?

Все молчит. Желто-зеленым светом отливает вода в протоке. Дремлют дикие травы в душной тени. Тишина... Слышен только размеренный стук шестов.

Но вот впереди из-под коряги со свистом плеснула струя. Гребень лодки накрыл ее, успокоил. А навстречу уже бегут, торопятся новые струи, гремят, клокочут.

Зинцай отводит шестом сирень, ветки мешают ему, он ломает их. Я пригибаю голову, оглядываюсь: по воде уплывают белые кисти, первый раз сорванные человеком.

В протоке булькает, звенит, плещется вода, под сводами ветвей гулко отдаются все ее монотонные переливы, из них неожиданно возникает удивительный, еще никем не услышанный напев; он разливается широко, на всю пойму, будит тайгу то голосом гобоя, то звуком валторны, то нежным посвистом флейты-иволги. Птица тоже не выдержала, осыпала трелями застоявшийся воздух...

Стук шестов разделил на такты все эти дикие лесные мелодии, полные смятения и радости.

Сколько же лет ждала природа, чтобы человек услышал ее песню!