Смысл обрядов связан с верой ульчей в автономное существование души человека даже после смерти его тела. И все обрядовые действия направлены на удовлетворение ее желаний и потребностей и являются проявлением заботы о любимом члене семьи и после его ухода. Кроме этого, обиженная душа, находясь до окончательного ухода в Були — мир мертвых — на Земле, представляет опасность для живых членов семьи. Поэтому обряды, связанные с погребением и поминовением усопшего, выполнялись и выполняются сегодня очень строго. Может быть, поэтому похоронные обряды оказались более устойчивыми и сохранными по сравнению с другими семейными обрядами (свадебными, промысловыми, родильными). Многие традиции, зафиксированные исследователями конца ХIХ—ХХ веков, бытуют и в наши дни почти без изменений. Характер, форма захоронения и последующие поминальные обряды зависели от причины смерти, возраста умершего, его социального статуса. До начала ХХ века захоронения ульчей были наземными, т. е. тела умерших, в гробах или завернутые в бересту, оставляли в специальных срубах не закапывая. Детей до года, как и у других народов Приамурья, хоронили на деревьях (в дуплах, на ветках, на помостах). Срубы, как в дальнейшем и кладбища, были родовыми и располагались недалеко от селения вниз по течению реки. Сегодня родовые кладбища сохраняются только в далеких небольших селах, например в Кольчёме. В ныне несуществующем селе Койма, по сведениям его жителей, было четыре родовых кладбища и одно русское. В настоящее время похоронный обряд сохраняет традиционный сценарий, если хоронят старого человека или организуют процедуру пожилые родственники. Представители молодого поколения хоронят «по-русски», но и в этих случаях старые ритуалы частично сохраняются и мирно сочетаются с новыми, привнесенными.
Гроб имел форму прямоугольного ящика большого размера, поскольку в него должно было поместиться значительное количество предметов, сопровождавших умершего человека, и закрывался на три засова. Руки покойнику укладывали вдоль тела. Независимо от времени года одевали его, как правило, в зимнюю одежду, «а то ночью будет приходить и жаловаться, что мерзнет». Мужчин вместо обычного пояса подвязывали мелкой цепью, на которую крепили сумочку с кресалом и трутом, а женщин — поясом, плетенным из хлопчатобумажных нитей. Нижнюю одежду шили вручную сразу после смерти человека. В некоторых случаях погребальным костюмом для женщин служил свадебный наряд. Связь умершего с живыми осуществлялась через длинную нить, один конец которой привязывали к пуговице, пришитой на макушке шапки, другой вытягивали из могилы на поверхность земли. А. В. Смоляк отмечает, что в старые времена нить привязывали к косе умершего, но после изменения прически стали привязывать к головному убору. На лобную часть шапки пришивали небольшой нефритовый диск — «фонарь», освещающий путь умершему. На одежде покойного разрезают карманы, чтобы не спрятал и не унес с собой души детей. Всем умершим мужчинам протыкают мочку уха и вдевают серьгу. Через это отверстие они «пьют» воду. У женщин уши были проколоты при жизни. В гроб стелили ритуальную «постель», сшитую специально по размеру гроба: матрас с аппликацией в центре, одеяло, подушку. Кроме этого постилали парные отрезы разной ткани по 1,5 м длиной: один на матрас, под тело, другой — сверху. Состоятельные семьи укладывали по И в наши дни ульчи кладут в гроб «все, что есть», вещи, которыми человек пользовался при жизни и которые могут пригодиться ему в загробной жизни. Женщинам — предметы рукоделия: сложенные в мешочек ножницы, нитки, иголки; мужчинам — топор, лук, копье, нож, сделанные в уменьшенном виде, палку для езды на нартах в собачьей упряжке. А также котелок, деньги, очки, если пользовался ими при жизни, крупу, зелень, муку и др.
Когда похоронная процессия уходит на кладбище, два человека, один — из рода умершего, другой — посторонний, подметают пол в доме вениками из тальниковых веток. Первый метет к порогу, второй — от порога к середине комнаты. Затем собранный мусор выбрасывают в сторону захода солнца. В селе Кольчём мы побывали на родовом кладбище рода Дятала, где были похоронены близнецы. Обряды, связанные с захоронением близнецов и их матери, значительно отличаются от обычных. Раньше их хоронили отдельно, в стороне от основного родового кладбища, в наземном срубе, сидя, в гробу кубической формы или сколоченном по форме сидящего тела. Все одежды шились только белого цвета, их запрещалось орнаментировать. Тело обкладывали стружками, их привязывали на руки, ноги и шею. При жизни к близнецам и женщине, их родившей, относились очень бережно. Детей не разрешалось ругать и даже сказать в их адрес грубое слово: «Обидится — умрет сразу». Жизнь в семье у близких людей близнецов была нелегкой и сопровождалась многочисленными запретами и ограничениями. В частности, им запрещалось есть копченые продукты. У матери близнецов нельзя было брать серебряные или металлические предметы, например, украшения, «чтобы не заразиться». Никто не хотел рожать двойняшек, «мучиться». Считалось, что у близнецов «медвежья душа», «близнецы медведям родственники». Видимо, поэтому поза покойника повторяет положение сидящего медведя. Во время родов мужчины молятся медведю, чтобы они прошли успешно. Женщинам обращаться к медведю запрещалось. Во время похорон близнецов рядом с могилой и сегодня устанавливается музыкальное бревно, на котором палками выстукивают ритм все пришедшие на кладбище. Подобный музыкально-ритуальный предмет мы увидели и на кладбище в селе Кольчём. Такое бревно ульчи использовали только на медвежьем празднике. И это служит еще одним подтверждением тесной связи культа медведя с культом близнецов.
Хоронили утопленника в белых одеждах. «У них в загробном мире все белое. И души умерших попадают в Белое море». На могиле, по четырем ее углам, ставили стружки, ими обкладывали и тело. Аллея из таких же веток со стружками соединяла могилу с водой. По этому коридору душа уходит в воду. Последние поминки по утонувшему совершались на несколько дней раньше положенного срока, чтобы запутать злых духов. Семья утопленника до последних поминок соблюдала многочисленные запреты. Во время ледохода весной и осенью родственники Обряд поминовения усопшего, кроме дня похорон, совершался ульчами в течение одного года на исходе каждого лунного месяца, «на ущерб луны». Только детей поминали единожды, в день похорон, и больше к месту захоронения не приходили. Поминают умершего на кладбище, где разводят костер, угощают духа покойника, кушают сами. Общение с душой покойного происходит через устройство, которое сегодня ульчи называют «телефоном». Оно представляет собой ветку дерева, укрепленную в изголовье могилы. К ней привязана нить, второй конец которой протянут в гроб и привязан к пуговице на макушке головного убора умершего. В основание этой ветки наливают воду и водку для покойника жестом от себя, на ветку вешают черемшу, ягоды в берестяной чумашке. Очень важно, чтобы ветка — «телефон» достояла до последних поминок. Иногда ветка приживалась, укоренялась и продолжала расти. Это было хорошим знаком. Рядом с веткой вкапывалась фигурная дощечка сантиметров 20 высотой. В сквозное отверстие на ней вставляли зажженную трубку или папиросу: давали покойнику покурить. Подобные намогильные сооружения нам довелось видеть в 2005 году на кладбищах сел Кольчём, Ухта, в том числе и на свежих захоронениях.
Запрещалось приносить на кладбище и употреблять мясо крупных лесных животных (сохатого, изюбря), калуги и осетра, составляющих основу традиционного рациона ульчей: «Это ведь наша жизнь». Разрешалось готовить все обычные блюда, в том числе любую морскую рыбу. Отличительной особенностью поминальных обрядов ульчей является содержание до последних поминок собаки или медведя, в которых помещается душа умершего человека. Такую собаку-заместителя держала Ч. Т. Дечули, похоронив свою мать, Соню Дуван. По словам Чимы Тимофеевны, собака жила в доме, спала на кровати мамы, ела за столом вместе с членами семьи, ее любили и баловали. Однако характер у таких собак всегда был агрессивным и злым. После последних поминок Чима Тимофеевна отдала собаку дальним родственникам матери. Если умершего человека очень любили, то последние поминки откладывали на Материалы научных этнографических экспедиций подтверждают устойчивость большинства традиционных погребальных обрядов ульчей и сохранение их в современной обрядовой культуре. Пожалуй, ни один из амурских народов не сохранил их в столь чистом, исконном виде. Нами зафиксированы детали, подробности ритуальных событий, не отраженные в литературных источниках. Ценность этой информации в том, что традиционные обряды хранят в своей основе глубокие, древние мировоззренческие представления и верования народа, которые возможно реконструировать, разгадав семантичесий код этой жизненно важной для этноса информации. Галина ТИТОРЕВА, Информанты:
Литература:
|
|||
|
|