Со временем вровень

О дальневосточных писателях — детях войны

Война приносит горе и страдания, ломает судьбы и у тех, кто ее пережил, остается в душе навсегда. У многих писателей, чье детство пришлось на годы Великой Отечественной, эта тема так или иначе отразилась в творчестве, став реальным свидетельством нашей истории.

Михаил АсламовМихаил Феофанович Асламов, предваряя свой сборник стихотворений «Знаки препинания», написал: «... детство стремительно проскочило... и в тринадцать лет, считая месяцы обучения, я встал наравне со всеми к токарному станку. По записи в трудовой книжке 9 мая 1943 года».

Он родился в многодетной забайкальской казачьей семье, которая отправилась на Дальний Восток в поисках лучшей жизни. На свет появился в дороге 1 октября 1929 года на железнодорожной станции Бира, став четырнадцатым по счету ребенком. Детство прошло в поселке Каменка в Приморье, где он окончил семилетку. После войны учился в судостроительном техникуме Комсомольска-на-Амуре и закончил его с отличием. В стихотворении «Время» Асламов пишет о своей молодости:

По молодости
Время — это ветер —
Как бьются за спиною два крыла!
Уединись —
Сорвет он двери с петель
И унесет
В чем мама родила!
И кажешься себе ты
Исполином,
А мир —
Он будто только нарожден...
Я ощущаю время —
Словно глину,
Раскисшую под проливным дождем.

С 1950 года его жизнь связана с Хабаровском. Здесь он работал на заводе в поселке имени М. Горького, затем в Совнархозе, а заочно учился в Иркутском государственном университете. Позднее окончил в Москве Высшие литературные курсы при Литературном институте, в течение 17 лет заведовал отделом поэзии в журнале «Дальний Восток», а с 1987 года стал неизменным председателем регионального отделения Союза писателей.

Марк Андреевич Соболь писал о Михаиле Асламове: «Он стал поэтом не с помощью прочитанных книг, абстрактных размышлений на высокие темы, ловкого владения искусством версификации. Его наукой была сама жизнь во всей ее нелегкой подлинности. Михаил Асламов обладает двумя ценными качествами: талантом и биографией. У него почти всегда — мысль и находка. И, конечно же, высокая поэтическая культура».

Молодого поэта заметил в свое время и Вс. Н. Иванов, прислав на его опубликованное в «Молодом дальневосточнике» стихотворение отклик.

О своем военном детстве Михаил Асламов написал лишь спустя годы. Воспоминания мальчишки, лишенные и тени вымысла, в стихотворениях «Подмостки», «Когда от гари...», «Так они и жили»:

Мы точим мины — фронтовой заказ.
И про себя я начинаю думать:
Прикидываю, сколько может «сдунуть»
Фашистов мой такой один фугас.

Подсчет меня ужасно веселит!
Насвистываю что-то вдохновенно...
Но — как длинна ты, фронтовая смена!
И гнет она и плакать не велит.

Но плачу я. В том нет моей вины,
Что щи пусты, а сам я — не двужильный!..
Вот так они, мне помнится, и жили
Твои, Россия, малые сыны.

Людмила МиланичЛюдмила Ивановна Миланич — коренная хабаровчанка, родилась в 1934 году. Окончила историко-филологический факультет Хабаровского педагогического института, работала в газетах «Молодой дальневосточник», «Горняк Севера», на Сахалинском и Хабаровском радио, в редакции журнала «Дальний Восток». А стихи писала с детства, еще с того времени, когда ходила в литературную студию Дворца пионеров.

В 1966 году вышла ее первая книга стихов «Солнце в ладонях», потом были «Разговор с землей» (1969), «Слово» (1972), «Люблю» (1978), «Накопление света» (1984), «Музыка нового дня» (2005). В 2014 году издательский дом «Приамурские ведомости» напечатал сборник «Песня Сольвейг». В 1976 году Людмила Миланич стала членом Союза писателей СССР. О ее сборнике «Люблю» Римма Казакова писала: «Это книга человека с полноценным мироощущением, со сложившимся мировоззрением. Остаться верной идеалам юности — вот один из постулатов этого мировоззрения».

Многие прекрасные стихи Людмилы Миланич посвящены родному городу, Дальнему Востоку. Когда она возвращается к своему детству, строки становятся особенно пронзительными:

На первое была вода,
В которой варилась картошка.
На второе — картошки немножко.
На третье — намажешь картошкой
Хлеба кусочек положенный — пироженое.
(«Меню обеда военных лет»)

***

Сорок второй. Весна.
Двор поделен народом.
Вскапываем огороды,
Каждому цель ясна:
Роем, как блиндажи,
Чтоб победить и жить.

Во время войны, когда Людмиле Ивановне было девять лет, умерла ее мама. Прошли годы, и она посвятила ее памяти эти стихи:

Мне снова девять. Много или мало?
И все идет на западе война,
А дома тихо умирает мама:
Ей пища калорийная нужна.

Глаза ее все глубже,
Голос глуше, но в школе выдан праздничный обед:
Я получаю черные галушки,
Пять крошечных картофельных котлет.

Судки перед собою осторожно
Несла я, как сосуд с водой живой,
Но, миновав все скользкие дороги,
Упала я на чистой мостовой.

Как я ревела, собирая крошки,
А мама в это время умерла.
Наверно, потому, что я картошки,
Картошки мерзлой ей не принесла.

Николай КабушкинНиколай Тихонович Кабушкин родился в 1935 году в Казахской ССР. Кажется, так далеко от войны, а страдания, голод, холод, ожидание фронтовых писем отца — как и по всей стране. В 1963 году его призвали в армию, и он оказался на Дальнем Востоке. В Комсомольске-на-Амуре стал членом литературного объединения, позже руководил им. В этом же году на всесоюзном поэтическом конкурсе «Наша Родина» удостоен третьей премии.

В 1967 году вышла первая книга стихов Николая Кабушкина «По земле хожу». В 1970-м он переехал в Хабаровск, стал редактором книжного издательства, закончил в Москве Литературный институт. В свет вышли сборники стихов «Большие деревья», «Вечные вершины», «Одинокая птица вселенной», поэма «Резной карниз». Книги Кабушкина издавались в Чехословакии, Японии. В 1981 году его приняли в Союз писателей СССР.

Известный советский поэт Егор Исаев оставил отзыв о сборнике «Большие деревья»: «И вот она перед нами, добрая и светлая в слове своем книга Николая Кабушкина. Что в ней особенного, примечательного? А то, что она учит чувству, памяти учит и — благодарности... И, может быть, самым наигражданственным чувствам в этом не разъединенном движении человека к человеку является чувство любви. И в этом смысле все, что написано от сердца — будь это стихи о матери, о дальнем и близком, полевом и нагорном, таежном и степном, вечном и мимолетном — я бы назвал лирикой любви».

Но вернемся в годы войны, которая тоже прошла по судьбе поэта, оставив заметный след.

Мне было только шесть. И рос я с бабкой Марьей.
Полол с ней огород. Заготовлял дрова,
А мать моя была сестрою госпитальной,
Работала в войну — с утра и до утра

Волчицею — зима. Кормильцем — лето.
Что пережили мы — зачем припоминать?
И лишь когда пришла, пришла она — победа! —
Мне кажется, что я впервой увидел мать.

И, выкормыш лесной, я отдал дань природе.
Ведь где бы ни был я: в лесу иль на лугу, —
Все ликовало там и пело о свободе
Земли моей родной, не отданной врагу.

Зима сорок третьего
Будет — нет ли конец нашим бедам?
До чего ж ты, зима, холодна.
Собирается мама за сеном _
Ну куда же, ты, мама, одна?
...
В лес мне ездить с тобою не внове
С той поры, как на фронте отец.
Мы сенца привезем на корове
Да из лесу прихватим дровец.

Арсений СеменовЖил в Хабаровске поэт Арсений Васильевич Семенов. Его родина — деревня Язвы Старорусского района Новгородской области, где он появился на свет в 1935 году. Школу закончил в Старой Руссе, затем Ленинградский университет. Первые стихи публиковал в журнале «Смена», коллективном сборнике «Стихи студентов ЛГУ». Потом жизнь круто изменилась. В 1959 году Арсений Семенов приехал на Дальний Восток, работал директором Корякского окружного и Камчатского областного музеев, заведовал окружным отделом культуры. Его стихи печатались в журналах «Москва» и «Дальний Восток», в областных и центральных газетах. Он перебрался в Хабаровск, работал в книжном издательстве, где и вышла его первая книга стихов «Маятник» (1966). Позднее изданы сборники «Монолог», «Свет», а в 1972 году в Москве вышла книга «Родство». Тогда же Арсений Семенов стал членом Союза писателей.

В эти годы он обращается к прозе, работает над романом «Первопроходцы», сделав главным героем Владимира Атласова. Автор послесловия к роману Е. Гропянов писал: «Арсений Семенов приехал в Палану, административный центр Корякского автономного округа, и возглавил окружной краеведческий музей. Молодой, энергичный, он не сидел в поселке: и зимой и летом все время в разъездах. В снежные месяцы его влекли этнография и фольклор, едва пробивалась первая трава, орудием труда поэта становилась лопата: он много копал на первобытных стоянках, теперь он весь был в археологии... Занятия этнографией подтолкнули молодого ученого к изучению исторического прошлого Крайнего Северо-Востока...

Судьба Арсения Семенова трагична, глубокие шрамы оставила в ней Великая Отечественная война. Отец и мать были на фронте, а деревню, где он жил с бабушкой, оккупировали немцы. Солдаты подожгли их дом, и мальчик спасся благодаря бабушке, которая успела вытолкнуть его из окна. Арсений остался совсем один, ходил с другими обездоленными ребятами по соседним поселкам, просил милостыню. Однажды они рискнули залезть в немецкий дзот в надежде найти что-то съестное, но подорвались на мине. Те, кто постарше, успели выскочить. Маленькому Арсению оторвало левую руку.

Став взрослым, он написал стихи о том времени, и в них непрекращающаяся боль:

В огонь и грохот брошены войной,
О, дети оккупации! Едва ли
Свое мы униженье сознавали,
Когда ходили с нищенской сумой.

По восемь было нам. По семь. По шесть.
Просили мы: «Подайте ради бога!»
Мы одного тогда хотели: есть.
Как мало это было и как много!

История крутила жернова,
Так тяжело над нами завывая...
Влачил я ноги. В чем душа жива!
Но выжила душа моя живая

И годы те — как будто бы не в счет.
Забыть хочу! Но лишь глаза прикрою —
Меня пустыня черная сечет,
И даль клубится, грохоча и воя.

Все в памяти. Хоть бейся головой, —
Содеянное зло непоправимо...
Бредет малыш со страшною сумой
Двадцатым веком меж столбами дыма.
(«Дети оккупации»)

***

Нас было сорок, в ком держался дух,
Спасала нас землянка в три наката,
Худых, как смерть, отчаянных старух
И злых детей, худых как смертенята.
...
А наверху был ад, и потолок
От взрывов ерзал тяжким переплетом,
Когда в землянку к нам вошел пророк,
Насквозь пропахший порохом и потом.

Он посмотрел на всех живых в упор
И, сотворив из вещмешка буханку,
Неспешно сдул с нее священный сор
И, преломив, насытил всю землянку.

Затем сказал, что это был паек
Тех, кто погиб сегодня в обороне,
Что надо жить: еще придет денек —
Не нас враги, а мы врагов схороним.

И с тем исчез. Дрожал окопный свод,
Потом затих, и значит, враг был близок.
И только бился где-то пулемет
Упорно, зло, как бесконечный вызов.

Умолк и он. Тогда враги вошли,
И откатилось зарево к востоку.
У пулемета, на груди земли
Мы подобрали мертвого пророка.

Но жив меж нами боевой закон:
Пройти сквозь беды, не издав ни стона,
И верить в жизнь пророчески, как он,
Сражаясь до последнего патрона.
(«Пророк»)

Евгений КоханЕвгению Кирилловичу Кохану тоже досталось тяжелое детство. Он родился в 1936 году на Брянщине, в городе Сураже. Во время войны этот район был оккупирован немецкой армией. Вместе с матерью и сестрой его угнали в Германию, поместили в концлагерь. Мать погибла, сестру он потерял и нашел лишь спустя годы.

Уже в Хабаровске Евгений Кохан встречался со школьниками в Хабаровском краевом музее, рассказывал о пережитом. О том, как чудом спасся из концлагеря, как немцы перед приходом Красной армии уничтожали заключенных. Он успел спрятаться под брезентом, которым были накрыты мертвые тела, там его и нашли наши солдаты.

После войны Евгений Кохан окончил вечернюю школу, отслужил в армии и приехал в Хабаровск. Здесь поступил в техническое училище, работал токарем на заводе «Энергомаш». И писал светлые, добрые стихи для детей. Его книги «Снегири», «Ручей», «Веселые бубенчики», «Капля света», «На скрипочке ветра», «Как живешь, воробей?» стали украшением детской дальневосточной литературы. В 2015 году вышел сборник стихов «Горькие яблоки». В предисловии к нему главный редактор журнала «Дружба народов» Сергей Баруздин пишет: «Ушли из жизни старые зачинатели детской литературы. А молодые стали редко писать для детей. Евгений Кохан — одно из счастливых исключений из этого „правила“. Он настоящий поэт. Он, наконец, и поэт, пишущий прекрасные стихи для детей взрослых. А это редкий дар. Я писал о нем в московском журнале „Дружба народов“, дал ему рекомендацию для вступления в члены Союза писателей. Он — дитя минувшей войны, хлебнувший ее не меньше, чем мы, старшие, прошедшие путь от Москвы до Праги и Берлина и чудом выжившие».

Хлеб

Как вспомню, грудь сожмет от боли.
Я видел это только раз:
Горело жито в летнем поле,
А хлеба не было у нас.
Весной впрягалась мама в сошку,
Тихонько борозды вела,
А после из гнилой картошки
Она тошнотики пекла.
Но и под Брянском, и под Курском,
И на краю родной земли
Росли не хлюпики, не трусы —
Отцам на смену мы росли.

Концлагерное детство

Нас жгли в печах, травили газом,
Но мы терпели, как могли.
В концлагерь лебеди ни разу
На крыльях жизнь не принесли.
А мы, как ангелов, их ждали,
Не зная собственной вины,
Нам снились радужные дали
Без боли, пепла — без войны.
И не могли мы наглядеться
На сень лесов, на ширь полей.
Война, война! Отдай нам детство,
Верни прекрасных лебедей.

Победа

Я видел это, видел это:
На крыше школы — красный флаг!
И вот идет она, Победа,
В бинтах и ярких орденах.
И мы несемся ей навстречу
Во всю мальчишескую прыть.
Нам очень хочется, да нечем
За то, что живы, отплатить.
И нас, отчаянных и хватких,
Сажая на свое плечо,
Как горсть земли, добытой в схватке,
Она целует горячо.

Клара ЗИЛОВА