Романтик в золотых эполетах

Симеон Николаевич ВанковВ Хабаровске среди офицеров местного гарнизона было немало людей образованных, понимавших толк в искусстве и заметно влиявших на духовную жизнь местного общества. Яркие, незаурядные личности, чья инициатива имела поддержку первых лиц края и местной интеллигенции, они оставили глубокий след в истории города. В их числе Симеон Николаевич Ванков (1858–1937) — профессиональный военный, видный ученый, промышленник, сделавший очень многое для хозяйственного, технического, научного и культурного развития города и края.

В Хабаровск он прибыл из Петербурга в 1898 году. Дальневосточный край ошеломил его своей первозданной красотой — вековая тайга, обступавшая Хабаровск со всех сторон, могучий Амур, ослепительное солнце, фантастические закаты. Инициативный и предприимчивый, он сумел во многом изменить жизнь хабаровчан к лучшему. Авторитет Ванкова рос день ото дня, и скоро он стал душой местного общества. Стройного, невысокого смуглолицего офицера в золотых полковничьих погонах можно было встретить в общественном и офицерском собраниях, где проходили концерты и спектакли, на заседаниях городской думы и Приамурского отдела Русского Императорского географического общества, попечительного совета учебных заведений города. За любое дело Ванков брался с завидной энергией и доводил его до конца. Необычная биография Симеона Николаевича придавала ему романтический ореол.

Родом из Болгарии, он еще мальчиком приехал в Россию для получения образования. Отец Ванкова серьезно относился к воспитанию и образованию сына. От него мальчик унаследовал большой интерес к России, русскому языку, ее богатейшей культуре. Как бы ни был занят его отец, работавший школьным учителем, он находил время для того, чтобы обсудить прочитанную книгу, послушать музыку или просто поговорить с сыном по душам. В гостеприимном доме Ванковых собиралась местная интеллигенция, здесь обсуждались политические и общественные проблемы. Симеон прислушивался к этим разговорам, и во многом под их влиянием формировалась его сильная, целеустремленная личность. Отправляя своего сына в Россию, родители надеялись, что он получит там блестящее образование. Их надежды оправдались. Симеон Николаевич всегда с гордостью говорил о том времени. Ему посчастливилось обучаться в лучших учебных заведениях России: сначала в Горном институте, а затем во Втором Константиновском военном училище и Михайловской артиллерийской академии. При этом он часто бывал в опере, на концертах Русского музыкального общества, интересовался художниками-передвижниками. По окончании учебы вернулся в Болгарию, участвовал в военных событиях 1886 года, после которых дипломатические отношения между Россией и Болгарией были прерваны. Осложнение политических отношений поставило Ванкова в затруднительное положение. К нему стали относиться с подозрением из-за его приверженности к России, и офицер вынужден был покинуть родину. Нелегально перейдя границу, он долго добивался узаконивания своего пребывания в России. Помогли прежние связи, установившиеся в годы учебы в Петербурге, однако его предпочли отправить подальше от столицы — сначала в Среднюю Азию, а затем в далекое Приамурье.

Годы военной службы отложили отпечаток на его облике. Он стал степенным и солидным, но не потерял интереса к искусству. Открытость его натуры, доброжелательность располагали окружающих. Ванков быстро приобретал друзей, легко приживался на новом месте. Приехав в Хабаровск, Симеон Николаевич сразу полюбил Приамурский край и сделал все от него зависящее, чтобы он стал еще краше. Пробыв на дальневосточной земле 17 лет, он оставил о себе добрую память, став инициатором значительного благоустройства Хабаровска. Благодаря ему в городе появились водопровод и электрическое освещение, был достроен краеведческий музей. Ни одно событие общественной жизни Хабаровска тех лет не проходило без участия Симеона Николаевича. Экзотика дальневосточного края все больше захватывала его.

Приближался новый, 1899-й, год. Новогодние праздники Ванков, в то время начальник артиллерийских мастерских, провел в военном собрании. Вечера проходили как всегда шумно и весело, но без особого шика. Тон задавал генерал-губернатор Н. И. Гродеков, человек холостой, строгих правил, не поощрявший излишней роскоши. После новогодней ночи, удивившей старожилов своей необычной для этих краев мягкостью и тишиной, город сковал лютый мороз. Солнце светило ярко, и припорошивший ночью улицы города снежок переливался, как на елочных украшениях. Все это зимнее великолепие тем не менее не могло обмануть горожан, и редкие прохожие, вынужденные высунуть на улицу нос, кутаясь и ругая дальневосточные морозы, почти бегом двигались к своей цели. К обеду в офицерском собрании едва-едва набралось около десяти человек. До вечера еще было далеко, и в поисках развлечений офицеры решили пойти в китайский театр, где представления шли целый день, без перерыва. Больше всех эта идея пришлась по душе Симеону Николаевичу Ванкову. Посещение китайского театра обещало новые открытия.

Амурско-Приморская сельскохозяйственная и промышленная выставка. 1899Выходя из офицерского собрания, Ванков отметил, что его компания заметно поредела, любителей приключений оказалось не так много. Попытка найти извозчика не увенчалась успехом, и в результате попутчиками Ванкова стали два молодых офицера. Один из них, бывавший в Маньчжурии, стараясь скоротать путь, рассказывал о новогодних праздниках в Китае. Так, чтобы отогнать злого духа от своего дома, китайцы всю ночь шумят, играют на музыкальных инструментах, стреляют из хлопушек. Спутник Ванкова стал очевидцем довольно любопытного зрелища. В новогоднюю ночь в полной темноте китайцы ходили по улицам, держа на плечах длинного толстого дракона из тонкой белой прозрачной материи, внутри которого светились огоньки. То приседая, то выпрямляясь, они очень ловко и эффектно имитировали его полет, и особенно впечатляла светящаяся голова дракона.

Миновав центральную часть города и не заметив за разговором, как прошло время, компания подошла к китайскому театру, находившемуся в районе Хохлацкой слободы. Его здание представляло собой большой деревянный сарай, каких было великое множество в бедняцких районах города. Постояв в нерешительности и понаблюдав за входящей публикой, Симеон Николаевич предложил своим спутникам войти. Внутреннее убранство театра ошеломило гостей. Это был довольно просторный зал, сплошь уставленный низкими квадратными столиками. Вокруг них с трех сторон на узких скамеечках сидели зрители, в основном мужчины. С трудом протискиваясь между тесно стоявшими столиками, компания двинулась ближе к сцене. Так как места в зрительном зале не были пронумерованы, заполнялись они неравномерно. В дальних местах партера столиков не было — там стояли ряды узких скамеек без спинок. Над ними нависали ложи, поддерживаемые деревянными колоннами. В ложах, разделенных узкими барьерами, стояли скамейки в два ряда. Скамейки для зрителей тянулись вдоль стен даже на сцене.

Зрители сидели в верхней одежде и в шапках и вели себя весьма странно: громко разговаривали, звали лакеев, переговаривались со своими знакомыми, спорили, бранились, не обращая ни малейшего внимания на происходившее на сцене. Артисты в свою очередь не смущались, стараясь перекричать стоящий в зале гам. Оглушенные гости сидели почти не разговаривая. Глаз, привыкший к полутемному залу, мог рассмотреть нехитрое устройство сцены. Легкая арка из тонких жердей делила сцену на две половины. Авансцена изображала улицу, в глубине сцены обозначилось внутреннее убранство дома. У задней стены, за аркой, на скамейках сидели музыканты. Там же находилось две двери — вход и выход для артистов. Занавеса не было, но когда нужно было сменить бутафорию, на сцену выходили два китайца и, взгромоздившись на табуретки, завешивали сцену плотной материей.

Неожиданно все стихло, и опустившееся полотно, заменявшее занавес, приковало внимание всего зала. Раздался мелодичный звук флейты, и удивленным зрителям представилась совершенно иная картина. На сцену вышли актеры, сменившие театральные наряды на повседневные одежды. Они держались естественно, двигались грациозно. Их речь была выразительна и расцвечена тонкими нюансами. Китайская публика, воодушевленная их игрой, выражала одобрение возгласом «хао». Особый восторг у публики вызывали выдержанные ноты. Невероятно длинное фермато сопровождалось бурей аплодисментов. Позже, вспоминая посещение китайского народного театра, Симеон Николаевич ощутил тягу к познанию необычных восточных культур, и со временем этот интерес усилился.

В феврале 1900 года Ванкова избрали директором Хабаровского краеведческого музея. С большим воодушевлением он принялся пополнять его коллекции новыми экспонатами. Благодаря его стараниям с Квантунского полуострова, где он был по делам военной службы, сюда доставили старинные пушки. Но руководство музеем было для полковника Ванкова не единственной общественной обязанностью. Особый размах приняла его деятельность на посту председателя Общества вспомоществования нуждающимся учащимся. С удивлявшей всех изобретательностью проводил он благотворительные вечера, привлекавшие огромное количество публики. Успех вечеров, на которых собирались большие суммы денег для помощи нуждающимся учащимся, радовал Ванкова.

Неутомимость и настойчивость Симеона Николаевича служили залогом успеха во многих начинаниях. Все возраставший авторитет Ванкова собирал вокруг него немало молодежи. С восторгом отозвалась молодые хабаровчане на его предложение устроить на катке Общества вспомоществования нуждающимся учащимся состязание в беге на коньках. Невиданное для Хабаровска мероприятие собрало столько любопытствующих, что под напором столпившихся болельщиков рухнул забор. Самые неугомонные устремились на беговые дорожки и помешали соревновавшимся конькобежцам. Досадное происшествие на катке послужило устроителю этого соревнования хорошим уроком. Для себя он сделал вывод: каждое мероприятие нужно готовить тщательно.

Устроенные Ванковым в январе 1902 года Святки в военном собрании стали событием номер один. На вечере среди карнавальной толпы кого только не было: колядники, странствующие музыканты, гадальщицы и цветочницы, продавщицы фруктов, маркитанки, скоморохи и балалаечники. Карнавал, в центре которого оказался Дед Мороз с рождественской елкой, прошел шумно и весело. Необычными были радиографический павильон и святочные гадания электричеством, а в самый разгар праздника появился переодетый шарманщиком Ванков. Стихи, эпиграммы, шутливые предсказания сыпались как из рога изобилия. В веселой атмосфере карнавала Симеон Николаевич чувствовал себя в своей стихии.

Неутомимый выдумщик, он был всюду желанным гостем. В отношениях признавал простоту, но не терпел панибратства, в друзья ни к кому не навязывался. Располагающая улыбка, безупречные манеры вызывали у окружающих желание сблизиться с ним, но внутренний барьер, возводимый Симеоном Николаевичем, сдерживал и не давал переступить границы светского общения. Тем не менее приятелей у него было достаточно. С их помощью ему удавалось справиться с многочисленными общественными обязанностями. В 1900 году Ванков возглавил Общество любителей музыкального и драматического искусства в военном собрании. К тому моменту оно практически распалось, но с приходом нового лидера обрело второе дыхание.

Деятельность Ванкова многогранна. Он был в числе тех, кто организовывал сельскохозяйственные выставки, демонстрировавшие достижения Приамурского края. Первую устроили в августе 1899 года в казармах 10-го Восточно-Сибирского линейного батальона, располагавшегося на северо-западной окраине города. Симеон Николаевич вошел в оргкомитет по устройству выставки. На собранные с помощью пожертвований средства отремонтировали казармы, где затем выставлялись экспонаты. У входа соорудили ажурную деревянную арку в русском стиле. С двух сторон от нее размещались киоски для продажи билетов. Во дворе выставки построили арену для выводки лошадей, сделали три отдельные загородки для диких и домашних животных, а свободные площади вспахали и засеяли злаковыми культурами. Выставка продемонстрировала значительные достижения дальневосточников в сельском хозяйстве.

В воспоминаниях Симеона Николаевича Ванкова 8 ноября 1902 года отмечено как памятный день. Многолетние труды по переустройству артиллерийских мастерских увенчалось успехом, и в торжественной обстановке прошло освящение их нового здания. Много сил и энергии вложил молодой полковник в организацию работы этих мастерских, ставших со временем крупнейшим на Дальнем Востоке арсеналом (ныне завод «Дальдизель»).

Хабаровская городская электростанция. Начало ХХ в.В 1913 году Россия праздновала 300-летие царствования династии Романовых. В Приамурском крае юбилей был ознаменован грандиозной сельскохозяйственной выставкой. Для этой цели казна отпустила большие средства. На месте недавно разбитого нового городского парка сооружались нарядные павильоны, театр миниатюр, обустраивались живописные пруды, подводилась железная дорога. Всеми этими приготовлениями руководил выставочный комитет, и самой заметной фигурой в нем был Симеон Николаевич Ванков. Этот год проходил в заботах и хлопотах, и среди этих забот как-то незаметно прошел сам юбилей. Отмечался он 21 февраля, и сценарий праздника как две капли походил на многочисленные торжества.

С момента своего приезда в Хабаровск Ванков неустанно проявлял заботу о благоустройстве города. Его гордостью стала электрическая станция, заработавшая на полную мощь лишь в 1907 году. Освещенная центральная часть города придала Хабаровску вид столицы Приамурья. Праздники и дни народных гуляний теперь не обходились без иллюминаций. Даже Успенский собор в великую заутреню был освещен электричеством. Ночью вокруг храма зажглись электрические фонари. В вышине, на фоне темного неба ярко светились установленные на фронтонах храма с четырех сторон большие кресты, составленные из множества электрических лампочек. В полночь с первым возгласом священника: «Христос воскрес!» зажигались ниже крестов гигантские буквы «Х. В.». Картина была величественной и производила большое впечатление на прихожан. Удивлял горожан Ванков иллюминированными праздниками в городском парке, где искрилась разноцветными огнями ветряная мельница и сверкал причудливый фейерверк.

В 1907 году городская дума стала усиленно заниматься благоустройством города. По инициативе Ванкова велись работы по устройству водопровода. Кроме всего прочего, в городе разнесся слух, впрочем, не лишенный основания, что полковник Ванков намеревается провести от пристани к вокзалу трамвай. А инициатива по благоустройству городского парка нашла поддержку абсолютно во всех кругах. 1 мая 1907 года в городском парке решили устроить праздник древонасаждений. Погода в тот день выдалась словно по заказу — прохладная, но солнечная. Ранним утром аллеи парка наполнились веселым гомоном детворы. Ученики всех школ города под музыку оркестра штаба округа приступили к посадке саженцев. К двенадцати часам в городском саду в окружении дам из благотворительного комитета появилась жена генерал-губернатора Эмма Ивановна Унтербергер. Заметив Ванкова, она приветливо поздоровалась.

— Вы здесь, неутомимый человек. Как же я могла забыть, что ваши подопечные не могут обойтись без вас. Какие еще сюрпризы вы готовите для нас? — спросила она, улыбаясь.

— Не могу разглашать государственные тайны, — пошутил Ванков. — А если серьезно, то через месяц прошу посетить наше благотворительное гулянье. Думаю, не пожалеете потраченного времени. Общество вспомоществования нуждающимся учащимся сочтет за честь видеть вас на своем мероприятии.

Отвесив поклон, Симеон Николаевич удалился, посчитав дурным тоном далее задерживать сиятельную особу. А вскоре наступило время обеда, и ребятам, принимавшим участие в празднике древонасаждений, накрыли стол здесь же, на свежем воздухе.

Не прошло и месяца, как Ванков исполнил данное Эмме Ивановне обещание. Благотворительный концерт учащихся местных учебных заведений, проходивший в общественном собрании, привлек жителей города своим необычайным размахом. В нем приняли участие 150 учеников. В зале не хватало мест, поэтому часть публики толпилась в проемах дверей и на балконе. Эмма Ивановна Унтербергер, отдававшая много сил благотворительности, понимала, насколько сложно подготовить такое мероприятие. Она относилась с симпатией к Симеону Николаевичу и оказывала ему покровительство.

Десятилетие общественной деятельности Симеона Николаевича Ванкова в Хабаровске было отмечено юбилейными торжествами в военном собрании. Поздравить его пришло все начальство края во главе с генерал-губернатором П. Ф. Унтербергером. Протоиерей Гомзяков приветствовал Ванкова благодарственной молитвой. Юбилейным речам, казалось, не будет конца. Одна из гимназисток, взобравшись на устроенное в центре зала возвышение, прочла от имени учащихся приветственный адрес. Начальница гимназии Н. Н. Беляева преподнесла юбиляру золотой жетон с памятной надписью.

1914 год оказался поворотным в жизни Ванкова. В связи с событиями Первой мировой войны его перевели из Хабаровска в Брянск на должность начальника арсенала. Покидал Дальний Восток Симеон Николаевич Ванков с грустью и сожалением. Прожив здесь почти 17 лет, он полюбил этот край и не хотел с ним расставаться. Он мечтал окончить военную службу на Дальнем Востоке и, уйдя в отставку, заняться развитием Приамурского края. Жизнь распорядилась иначе. Симеону Николаевичу суждено было сыграть заметную роль в истории Первой мировой. Созданная им в Брянске компания «Дело Ванкова» снабжала русскую армию боеприпасами и оружием. Но в дальнейшем судьба Ванкова сложилась счастливо. В годы революции он стал одним из ведущих специалистов в металлургической промышленности. В советское время возглавлял Московский институт народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. Умер Симеон Николаевич Ванков в Москве в 1937 году.

Светлана МОНАХОВА