Словесница Искусств

В течение полутора месяцев в Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н. И. Гродекова экспонировалась выставка «Из Бурятии с любовью». Она была подготовлена этнографическим музеем народов Забайкалья (г. Улан-Удэ, Республика Бурятия) и познакомила посетителей с самобытной и яркой культурой трех народов этой республики — эвенков, русских старообрядцев и, конечно же, бурят.

Эвенки (тунгусы) и буряты с древних времен являются коренным населением Прибайкалья и Забайкалья. Первое письменное упоминание о монголоязычных племенах содержится в «Сокровенном сказании» ХIII в. Это хори-туматы, икерссы и булия (буряты). По гипотезе исследователя Г. Н. Румянцева, «эти группы составляли то ядро, вокруг которого происходила консолидация племен, обитавших в бассейнах Ангары и Лены, по восточному побережью Байкала и в низовьях р. Селенги, приведшая к формированию бурятской народности».

Во второй половине XVIII века край осваивают старообрядцы, которых называют здесь семейскими. Они были выселены правительством из западных губерний России и принесли на новую родину свой особый уклад жизни и высокую культуру земледелия. К сожалению, в Хабаровском краеведческом музее не сформировалось коллекции предметов, раскрывающей своеобразную и богатую культуру старообрядческого населения Дальнего Востока России. Тем более было интересно увидеть воочию яркие рубахи, пышные сарафаны, цветастые фартуки, плотно покрытые золотым и серебряным шитьем кокошники и позатыльники, под которыми замужние женщины старообрядцев Забайкалья прятали свои волосы. Особенно поразительными, на мой взгляд, экспонатами этого раздела выставки были янтарные бусы, в народе — янтари, с камнями величиной от голубиного до куриного яйца! Последние назывались фунтовками и занимали центральное положение на нитке. Бусы с фунтовками считались самыми ценными. В праздники женщины носили до 12 нитей янтарей.

Уже после открытия выставки я заглянула в фолиант «Азиатская Россия», изданный в 1914 году, и в разделе «Население» нашла очень интересный очерк о традиционной культуре бурят. Читала, а перед глазами возникали великолепные экспонаты выставки:

«Одежда бурятских мужчин и женщин одинакова. Верхний костюм составляет халат, — летом легкий, бумажный — тырлык, зимой меховой — дэлэ. Рубаху (замша) и штаны (умуду) делают из английской бязи, а более богатые из английских бумажных материй. Женщины особенно любят синий и зеленый цвет. У женского тырлыка на спине бывает много складок, он несколько длиннее мужского. Мужчины носят короткие волосы. Женщины делают своеобразную прическу, состоящую из двух полукругов волос, склеенных и заплетенных; на эти полукруга нанизывается масса серебряных монет, украшений, кораллов; остальные части кос спускаются на грудь. Таким образом, сзади виден только пробор, вся прическа спереди. Ценность украшений головного убора бывает от 50 до 800 руб. Зимой на голове носят ватные шапки остроконечной формы или с приподнятыми вверх наушниками. Одежду носят очень долго, более ценные тырлыки удерживаются в двух-трех поколениях. Бурятки особенно падки на серебряные и коралловые украшения; иные буквально скапливают годами копейки, чтобы купить себе такое украшение».

Выставка из фондов этнографического музея народов Забайкалья ярко подтвердила слова автора «Азиатской России» о любви бурятских красавиц к серебру и кораллам. Очень трудно описать словами те роскошные вещи, которые когда-то украшали буряток, а теперь стали экспонатами выставки.

Во время работы выставки очень часто звучал вопрос: откуда у народа, кочевавшего в степях центральной части огромного континента, кораллы? Ответ прост. Торговля возникла не сегодня и даже не вчера. Кораллы поступали из Китая через Монголию и выменивались на продукты кочевого хозяйства.

На выставке праздничные бурятские одежды из голубого китайского шелка и темно-синего плиса поразили взор дальневосточников не только кораллами и янтарями, но и великолепными изделиями серебряных дел мастеров. Художественная обработка металла — один из традиционных и наиболее развитых видов бурятского декоративного искусства. Так, непременный атрибут традиционного мужского костюма — нож был превращен руками неизвестного бурятского кузнеца в изысканное украшение. Его рукоять отделана тонкой серебряной вязью. Острый клинок покоился в изящно увитых традиционным орнаментом серебряных ножнах. Здесь же в ожидании обеденного часа «заснули» костяные палочки для еды. С помощью крупных ажурных подвесок бэлэ нож подвешивался на длинном (до 6 м) матерчатом кушаке бэхэ, который плотно обхватывал стан, защищал от холода и в то же время, поддерживая торс, значительно облегчал нахождение бурята в седле. Нож в ножнах носили на правом боку, заложив за пояс. Входя в дом, мужчина опускал ножны на бедро. На левом боку к кушаку прикреплялся другой обязательный атрибут костюма бурята — огниво хэтэ. Оно состояло из кресала — куска, булатной стали изогнутой формы и маленького футляра из юфти с тисненой поверхностью для кремня сахиур и трута уул. Казалось бы, самый утилитарный предмет — кресало, но работа бурятского кузнеца превратила его в истинное произведение искусства. Что тогда говорить о женских украшениях, сочетающих в себе благородство серебра и изысканность кораллов?!

Основой хозяйственной деятельности бурят являлось кочевое скотоводство, построенное на круглогодичном пастбищном выпасе скота с особыми правилами перекочевок, выработанными многовековым опытом и учитывающими природно-климатические условия данной местности. Буряты разводили лошадей, коров, овец, верблюдов и коз. Лошади местной породы отличались небольшим ростом, крепостью и выносливостью, могли перевозить от 15 до 25 пудов груза. Лошадь пользовалась большой любовью у бурят, воспевалась ими в песнях и сказаниях. Стрижка гривы и хвостов лошадей составляла особый торжественный обряд. Внешним выражением любви и благодарности человека к этому животному являлось убранство коня. Процесс создания седла подчинялся не только требованиям удобства, но и красоты. Нередко седло декорировалось таким количеством серебра, что даже называлось мунгэн емээл — серебряное седло. Именно таким седлом с многочисленными серебряными накладными орнаментированными пластинами и бронзовыми стременами с сине-голубой эмалью могли любоваться посетители выставки «Из Бурятии с любовью». Оно занимало свое традиционное место в почетной левой половине бурятской юрты.

Да-да, сотрудники этнографического музея народов Забайкалья включили в экспозицию настоящую юрту бурят-кочевников! Она имела традиционную решетчато-войлочную конструкцию и ставилась дверью на юг. Деревянный каркас юрты обтягивали летом одинарным войлоком, зимой — двумя или даже тремя рядами. Складные стены состояли из отдельных решеток. Количество последних зависело от состава семьи. Юрта, украсившая выставку, состояла из 6 стен-решеток, дымового круга тоонто, потолочных жердей и дверной колоды. Решетчатые стены юрты были крепко «стреножены» толстыми мохнатыми веревками из конского волоса. Однако войлоком ее не накрыли, чтобы посетители выставки без помех могли познакомиться с внутренним убранством «обычной бурятской юрты».

В завершении своего рассказа хочу вернуться в день открытия выставки. Тогда мне довелось услышать один короткий, но знаменательный разговор между двумя замечательными представительницами бурятского и нанайского народов. А. С. Киле, преподаватель Хабаровского государственного педагогического университета, спросила Л. Г. Ракшаеву национальное бурятское название экспоната, указав на хорошо знакомый по культуре коренных народов Приамурья скребок для снятия мездры со шкур. «Хэдэргэ», — ответила Лариса Галсановна. «А мой народ называет этот инструмент кэдэрэку», — произнесла А. С. Киле...

Культура каждого народа, населяющего нашу Землю, самобытна и неповторима. Но точки соприкосновения все же существуют, и это подтвердила прекрасная выставка «Из Бурятии с любовью».

Татьяна МЕЛЬНИКОВА,
заведующая отделом этнографии Хабаровского краеведческого музея